Сумерки богов
– Вась смотри как могу, – Женька с маха выбросил из-за спины гирю, ловко принял на ладонь и медленно, словно Колосс Родосский огненную чашу, поднял над головой.
– Лучше б задачки так щёлкал, – отозвалась девушка, затем нахмурилась и добавила: – сто раз просила, не называть меня Васькой.
– Как завещали учиться, учиться, А я ищу, где это пригодится, Гука и Ома, а вот ещё ржака, Вызубрил вчера закон Гей-Люссака.1 |
– Я гляжу, у тебя чувство юмора прорезалось. Кстати, не забудь копеечку пельменям кинуть за авторские.
– А чего не вареникам? Вообще-то, это Маргаритеще на перемене напевала там ещё мелодия как оскомина после антоновки, наждачкой не сотрёшь.
Женька, не переставая напевать подслушанный куплетик, вновь подбросил чугунку, поймал и выжал, держа ручкой вниз. Вот уже двадцать минут он разминался с пудовой гирей, и ничего не дёрнуло, не хрустнуло, не потянуло и это неплохой знак. Позавчера в клубе его попросили тряхнуть молодецкой удалью и потягаться с Гришкой Муравьевым на фестивале у байкеров. Он, конечно, согласился, а чего не помочь хорошим людям.
Сколько Глава города Фрязино занёс в небесную канцелярию не известно, но очередной супер-пупер дизель-сейшен под кричащим названием – «Мотовторжение», сподобились провести именно здесь. В районе всеми любимого пионерлагеря «Исток», на берег живописного озера, обрамленного весёленьким березняком, отгрохали сцену. По окрестностям разбросали пёстрые ларьки готовые удовлетворить самый взыскательный вкус фанатов двухколёсных жеребцов. Детские площадки у профилактория отдали под стоянку, городской пляж под кемпинг.
По традиции начали реконструкторы. Продолжил клуб исторического фехтования, устроив показательную кошачью свалку, причём на этот раз скорая помощь приезжала зря. Программу спортивных секций открыли юные каратисты. Дюжина подростков принялась азартно колоть руками всё кругом, крутить пируэты и крошить в щепу ногами доски. Когда запас стройматериалов исчерпали, дети довольные собой удалились. Объявили перерыв для уборки последствий избиения ни в чём не повинных кирпичей, заметив, что далее по программе эпохальный батл гиревиков.
– Жень нас объявили, – оживилась Василиса.
– Так мелкой нет, не могла же она свою кувалду забыть.
– Она девочка и те времена, когда вы делили на двоих ящичек с клубничкой прошли ещё в яслях.
– Да там и сейчас не на что смотреть, – хихикнул юноша, беря молоток-пищалку с метровой ручкой, – да и не переодевается она никогда, ходит прямо так. Касплеет выпускницу детсада.
Клёпа нашлась за кулисами, она строила рожицы зеркалу, поправляя на голове огромный бант.
– Кем нарядилась сегодня? – спросил Женька, вручая ей грозное оружие.
– Рори Меркьюри, живой бог. Образ готик-лоли. – отчеканила легенду, одетая как вычурная кукла девочка и тут же спохватившись: – а как давно тебе это интересно?
– Просто вчера, напоминала новогоднюю ёлку, а сегодня ни дать ни взять зубастая вампирша.
Мультяшная модница глянула на Василису.
– Не спрашивай ещё в школе чудить начал, – отмахнулась та, затем, приблизившись к уху, заговорщицки шепнула: – он даже пошутил давеча, причём удачно.
– Ладно, довольно лирики! – воскликнула жертва укуса Дракулы и, вскинув над головой музыкальную киянку небывалых размеров, вышла на сцену. – Отступай реальность! Трещи, синапс! Изыди, мир бренный! Да будет битва среди равных, ибо ищем избранного!
Женька втянул носом услужливо подставленную ватку. Всё смолкло. Где-то на периферии сознания бесновалась Клёпа, выдавая сочиняемые на ходу пафосные двустишья. Глаза заволокло туманом морока. Лишь двухпудовая чугунка. Вверх и вниз, под ритмичные удары пищалки ведущей. Темп, щадящий и вдруг тишина. Окружающее стало проступать очертаниями. Кто-то из зрителей выкрикнул – «Давай! Не будь тряпкой! Уделай красавчика!» В душе что-то надорвалось, и рука сама уронила гирю.
– Что с тобой? – взвилась Васелиса, когда они вернулись в гримёрку, – чего сдался, даже ни разу нашатыря не нюхнул.
Юноша тяжело вздохнул и продолжил натягивать джинсы. Он не стеснялся девчонок. Имея, по словам учительницы ИЗО, идеальную фигуру, частенько подрабатывал натурщиком, изображая Аполлона. Да и лицом напоминал помесь французского актёра Делона, с брутальным русским боксёром из Рокки. А долгая спортивная жизнь приучила к скромным почти спартанским условиям. Здесь же целый вагончик, из которого ещё не гонят. Василиса, уперев руки в боки, требовала объяснений. Клёпа за столиком с зеркалом пыжилась что-то решить из толстого учебника.
– Светка так вопила. Ещё тряпкой назвала. А у них, по слухам, сейчас не очень…
– Это спорт. Ты в борьбе всех жалел. Вроде нашёл, чем заняться и эту дуру об пол бить научился. И на тебе.
– Дела сердечные – ещё больнее, – скроив умильную гримасу, проговорил Женька, – интересно другое, чего Гришаня так быстро выдохся?
– Вообще-то, до пятидесяти досчитали. Даже не вспотел, раз и снаряд на помост.
– Просто наш бройлер переросток перешёл на новую ступень качкизма, где важен процесс, – сказала, не отрываясь от тетради Клёпа. Затем неистово потёрла лоб, залезла с ногами на стул и уселась на его спинку.
– Гипотрофия мышц – удел неудачников длинна куда важнее объёма, – назидательно изрёк повелитель гантелей и штанг, застегнул ремень на джинсах подошёл и заглянул через плечо, мученицы науки. – И чего сложного? В первом две пятых, во втором одиннадцать, а в третьем восемь.
– Это как так-то?! Ты квадратные уравнения не в состоянии осилить, а интегралы запросто?!
– Вчера Мишка, сидя на этом стуле полчаса всё это объяснял.
– Может тебе тоже поучаствовать в пробниках, – не сдержалась Василиса, – а там и на математический факультет в МГУ.
– Вот уж нет! Дудки! Ни в каких ваших МатФаках я участвовать не собираюсь.
– Да ты сегодня в ударе. Жень что с тобой? Не заболел? Я смирюсь с любой правдой. Предложения длиннее пяти слов, юмор вперемежку с сарказмом.
Девушка участливо прикоснулась ко лбу друга.
– Кота спасёт… – юноша задумался, делая вид, что силится вспомнить точную цитату, затем ухмыльнулся и выдал: – короче мне срочно надо заправиться, и торт со взбитыми сливками подойдёт!
– Правильно, – подтвердила Клёпа.
– Что правильно? – переспросила Василиса, – что перед нами самый больной человек на свете.
– Две пятых. Правильный ответ.
Велик тот мудрец, что изрёк – «Не дай вам бог, жить в эпоху перемен». Мы раз за разом, на собственной шкуре убеждаемся в его правоте. Все эти пожары, паводки, то склад с селитрой рванёт, то вирус годами всю планету кошмарит. Но есть и приятное – глобальное потепление. Особенно в России. Особенно в Подмосковье. Вот вроде середина Декабря, но ни морозов, ни снега, лишь лёгкий ночной минус красит всё сверкающей на солнце изморосью.
– Чего голым на улицу выскочил? – всплеснула руками Василиса, увидев перебегающего дорогу на последних зелёных секундах Женьку. – На улице не месяц май.
Юноша недоверчиво осмотрел себя. Чистенькая футболка, джинсы, кроссовки. Вроде ничего не забыл одеть. Взял девушку под руку, увлекая с постоянного места встреч.
– Я хотел. Выхожу. По спине потекло, словно со жгутами минут двадцать отработал.
– Ты меня пугаешь.
– Надел сверху свою серую…
– Это ясно, – перебила девушка, – тревожит не содержание, а форма. Говоришь, а я всё понимаю. Не надо, по словам, разбирать, и допытываться, что ты имеешь в виду.
– Вчера же решили – это новая стадия шизофрении.
– Я надеялась, за ночь прочухаешься, – хихикнула Василиса, – хотя послезавтра в школу там и оклемаешься. А сейчас куда пойдём? Байкеров смотреть? Мальчишкам такое нравится.
– Да чего хорошего? От этих мотоциклов только грохот и вонь. Да и наблюдать бородатых толстопузов в естественной среде тоже чего-то не хочется.
Девушка остановилась. Нелепая улыбка растянула рот, глаза блеснули озорной искоркой. Она развернулась к юноше набирая в лёгкие побольше воздуха для длинной и полной ехидства отповеди.
Визг тормозов, словно сталью о гранит, разорвал идиллию морозного утра. Миневен Шевроле Экспресс, слегка подскочив на резиновом полицейском, что закрывал въезд в проулок, попытался пробить бампером бордюрный камень. Женька проследил траекторию по чёрным отметинам от шин, водитель старался перехватить их, но не справился со скоростью. В подтверждение догадки, двери микроавтобуса распахнулись и в них немедля вывалились четверо. Немного потоптавшись и пропустив вперёд одетого во всё чёрное мужчину, направились к подросткам.
– Молодой человек можно вас на полслова.
Женька удивлённо округлил глаза и ткнул в грудь большими пальцами. Затем повернулся к Василисе и одними губами прошептал:
– Беги.
Сделал паузу, давая девушке сообразить. И когда почувствовал, что та бросилась вглубь дворов, развернулся к подошедшему вплотную незнакомцу и отработал двоечку – корпус, голова. Идущий следом сделал выпад, метя в грудь стрекочущей палкой. Женька молниеносно ушёл назад и в сторону и с вышагиванием встретил левым прямым. Третий продолжил наступление и попытался достать до внутренней части бедра, развёрнутой телескопической дубинкой. Юноша мгновенно сблизился с противником, обхватил за талию и с разворотом бросил на асфальт. Последний замер в нерешительности. На краю сознания такой же вглухую затонированный автомобиль взревел всеми трёхстами лошадьми и рванул на зелёную стрелку. В голове мелькнула цитата – «промедление смерти подобно», и мальчишка ринулся в атаку, молотя кулаками, оцепеневшего горе киднеппера. Четвёртый удар пришёлся в область виска и, почувствовав, что противник поплыл, кинулся в проулок между домами. Забежав на двор, увидел Василису, выглядывающую из-за куста шиповника. Подскочил. Схватил её за руку, и они вместе припустили вдоль старенькой хрущёвки.
Куда спрятаться? Всё голо. Листва облетела ещё в Сентябре. Двери с кодовыми замками. На лестницу в подвал? Найдут.
– Давай в Буратино! – задыхаясь, показала на детский сад в глубине между домов Василиса.
– Сегодня суббота.
– Калитка открыта.
Высокая ограда из жиденьких стальных прутьев, качели и горки, крохотные веранды, всё просматривается насквозь. Беглецы влетели на площадку для прогулочных колясок. Остановились. Женька осторожно задвинул засов на дверце. Затем нарочито медленно стараясь выровнять дыхание, направились к центральному входу.
– Здравствуйте! – воскликнула девушка, наткнувшись на высокую женщину, изучающую пятно на стене, в раздевалке первого этажа.
– Доброе утро, Василиса, – отозвалась та, – беспокоишься о сохранности кукол? Но…
– Нет! То есть не то чтобы я не волнуюсь об имуществе кукольного театра, просто сейчас по другому поводу. Захотелось познакомиться с вашим заведением получше.
– С какой целью?
– Ну… – задумчиво протянула девушка.
– Чтобы использовать по назначению, – подсказал Евгений с трудом скрывая улыбку.
– Вы же ещё в школу ходите.
– Ну… – уже смущённо.
– Дурное дело нехитрое – рубанул сплеча юноша, – ваш садик лучший в городе, а о будущем стоит позаботиться загодя.
– Хорошо. Пойдёмте, – купившись на откровенную лесть, согласилась женщина и нелогично подытожила: – у красивых родителей, как правило, чудесные дети.
Начали с кабинета директора. Затем кухня с рядами начищенных до блеска кастрюль, и две кладовки со стеллажами до стерильности выстиранным бельём. Походу экскурсии Женька несколько раз задерживался у окон. Непонятные люди тщательно прочёсывали двор, обыскивая каждый подъезд.
– А это чёрный ход, он ведёт на другую улицу к «Спутнику», – проговорила хозяйка детского сада, указывая на открытую дверь и тут же в неё, – что вы их, как картошку грузите.
Ей ответили, что это и есть капуста, свёкла и морковь.
– Не будем вам мешать уважаемая Нина Николаевна! – радостно выпалила Василиса.
– Нам у вас очень понравилось, – Женька глазами показал на распахнутые ворота, – Мы пойдём?
– До свидания, – недоумённо пожала плечами женщина. Неподалёку что-то упало и покатилось в разные стороны. Заведующая сверкнула линзами очков и поспешила к хозблоку.
– Слушай, у тебя есть знакомые неподалёку? – Спросил Женька, когда они вышли в переулок между детсадом и городским развлекательным центром.
– Мишка.
– Больше никого?
– А что не так? Сколько раз ты за него вступался, когда мы в квартете играли. Он тебя ценит, а главное, уважает. Называет паладином туповатого образа – защитником всех батанов.
– На безрыбье и очкастый задохлик… Спрятаться надо, отсидеться, а там посмотрим.
– Откуда вы? Чего не на озере?
Не здороваясь, Мишка принялся за любимое дело – задавать вопросы. Классический умник, высокий, худой и в очках. Тихий. Задумчивый. Безответный. Решал кроссворды пачками, играл в ДоТу и собирал карточки московского метро. В подражание Шерлоку Холмсу пытался курить трубку и играл на скрипке, но так и не осилил ни одной книги Конан Дойла. Он любил фантастику и мечтал попасть в жутко опасный мир, но непременно с настоящим другом.
– Представь, для брутальных красавцев, нет ничего интересного в рассматривании зловонных мотоциклов. – С ядом в голосе заявила Василиса, – да и пузаны в коже тоже не в тренде.
– Чего ко мне? – хозяин широким жестом предложил пройти.
– Просто по дороге пришёлся, – кроя из лица кирпич ответил Женька, помогая подруге снять куртку.
Мишка покосился на девушку, та пожала плечами.
– Хорошо, – эффектное словечко – пришёлся, сдало с потрохами. – Волею трёх старух, ветреный Амурчик свёл нас у светофора на нашем излюбленном месте. Не успели мы обменяться и двумя словами, как некие тёмные личности привлекли внимание неуместным вопросом. Я ответил, что мне не приято их общество, правда, исключительно жестами. И тут подоспели сподвижники и я, не прощаясь, поспешил удалиться. Всё это случилось недалеко и когда удалось оторваться, решили затаиться и твоё гостеприимство, пришлось как нельзя кстати.
Обескураженный хозяин, за время пафосной тирады провёл гостей в комнату, уселся в кожаное кресло и ущипнул себя за мочку левого уха. Ему дали время переварить услышанное.
– Какой зубастый Цицерон покусал нашего боевого слона.
– Это ещё что! – шёпотом воскликнула Василиса, – дайка задачник, который позавчера мусолили вместе с Клёпой.
Мишка после недолгих поисков, протянул засаленный талмуд что, наверное, помнил ещё Лобачевского. Девушка открыла книгу наугад и передала Женьке.
– Это не смогу решить. – Сразу признался тот, и пролистав с десяток страниц, – Вот в тысяче пятьдесят втором, ответ три четвёртых, в следующим одна двенадцатая.
Мишка подскочил, отобрал задачник, вернулся в кресло, подкатился к столу и принялся выписывать формулы.
– Правильно, – прошелестел он одними губами.
– Такое вообще возможно?
– Нет. Это намного сложнее, чем в шахматы с закрытыми глазами играть, – ответил Мишка, затем заметался по комнате взглядом, остановился на книжном шкафу, бросился к нему, вытащил большой альбом, воровато заглянул, – На картинке собаки найди одну не такую, как все.
Страница вся усеянная весёлыми мордочками открыта не более чем на секунду.
– Нашёл?
– Да.
– Теперь человечки печеньки, что с ними не так.
Рисунок вновь мелькнул лишь на мгновение.
– Сорок восемь парных и одиночка.
– Феноменально.
– Ещё холода не чувствует, – подытожила Василиса.
– И когда это началось? – Мишка открыл верхний ящик стола и достал прозрачный футлярчик.
– В среду, – Женька вытащил предложенный градусник и сунул под мышку. – Проснулся ночью, простынку хоть выжимай, и озноб бьёт, натянул всё, что можно. Потом слабость. Наутро отпустило.
– То есть вы намекаете на корреляцию изменения физиологии Евгения и нападения?
– Они не знали, как меня зовут. Мы стояли у светофора, и одна машина круто рванула на красный, вторая пропускала встречных. Думаю, среагировали на футболку.
– Прямо люди в чёрном! – поддакнула Василиса.
– Похоже, ведь киношные герои не родились на ровном месте. Сам фильм снят, скорее всего, чтобы высмеять городскую легенду. А в каждой шутке есть доля…
Женька вытащил градусник, ртутная полоска не сдвинулась ни на миллиметр.
– О чём и речь, – процедил под нос Мишка, вышел из комнаты и вернулся с электронным.
Тот, пискнув, показал тридцать два и четыре. В наступившей тишине звонок в дверь прозвучал особенно зловеще.
Хозяин побледнел, с трудом сглотнул и на цыпочках пошёл в прихожую. Но дверь сразу открылась, впуская кого-то, и тут же раздался, до боли знакомый голос.
– Что, домофон не слышишь?
– Я трубку плохо повесил.
– Хватит врать, кто к такому, как ты, кроме головной боли, мог прийти?
– Василиса с Евгением.
– А, бьюти парочка, что эталону трёхнутости понадобилось от тебя! – Клёпа не разуваясь, вошла в комнату, – ты же скучен как сухарик от Емели.
Клеопатра Иванова в жизни ненавидела три вещи, скуку, компот в школьной столовой и своё имя. И если со скукой она справлялась сама, на обед приносила тыквенный сок от «Агуши», то за имя мстила, причём всем. И этому не мешал ни рост в метр пятьдесят, ни хрупкое телосложение, ни воистину ангельское личико. Бойкая на язык, она не спускала насмешек, и просто упоминания своего полного имени. Доставалось и родителям, и одноклассникам, и учителям, даже директор, чтобы избежать бурной склоки обращался к ней – «Дитя моё». Её опасались задирать, иначе в ход шло орудие главного калибра – издевательские стишки, что сочиняла на лету. Две секунды и обидный куплет готов. А также не терпела давления. Однажды родители ей слегка намекнули быть поосторожней с входящему в моду аниме. Конечно же, она тут же вымазалась этой заразой. Не ограничившись просмотром весьма спорных мультфильмов, сначала присоединилась к движению атаку, а затем и возглавила его, превратив жизнь в один непрерывный касплей. Платья шила сама, изводя на это все свободные деньги. Вот и сейчас напоминала большой кремовый торт на день рождения. Светло розовое платье с пышной юбкой, шнуровкой на груди и отложным воротником. В глазах рябило от рюшей, кружавчиков и бантов цвета фуксии. Все довершали белоснежные чулки, что по последней моде сантиметров на десять не добирались до юбки.
– Клёп, нехорошо называть людей сумасшедшими и ходить по улице в таком виде.
– Ах да, – деланно спохватилась девочка, достала из кармана подвязку, как у невест и натянула её немного выше колена, – теперь замечаний нет?
– Да я обо всём экстерьере.
– А что в нём не так? – поклонница японской анимации попыталась поймать взгляд Мишки, не удалось, тогда она схватила его за лацкан рубашки и потянула вниз, – смотреть в глаза!
– Клеопатра, – с укоризной проговорил Женька, – как можно так изводить надежду Российской науки.
Клёпа медленно перевела взгляд на него. Прицелилась, как делала перед поэтической атакой. Но вместо отточенных сарказмом двустиший, со вздохом проговорила:
– Вот интересно ты сейчас глумишься или нет, – она развернулась и вышла в коридор и оттуда спросила: – Василюсь скажи только честно, одужил наш Аполлон Безведерный.
– Нет, продолжает делать вид что нормальный.
– Тогда что за посиделки? – Клёпа вернулась в комнату и уселась верхом на стул.
– Выявляем скрытые таланты Евгения, – Мишка довольный переменой темы, вытащил лаковый футляр и достал оттуда скрипку, – ты тысячу раз видел, как Василиса играет, попробуй.
Женька осторожно принял инструмент. Положил на плечо, прижал щекой, размял кисть. Потянул смычком третью струну, та отозвалась чистым Ля. Затем пальцы на гриф. Звук скрипучий, но стройный. Увеличил темп и мелодия «хора охотников» Вебера, проступила отчаянной и хмельной удалью. Добавил вибрато, плавность в кисть, а закончил и вовсе эффектным пассажем на двух струнах.
– Блинский блин, семь лет насмарку, – с безнадёгой в голосе проговорил Мишка. – Где правота, когда священный дар, Когда бессмертный гений…
– Это что Пушкин?
– Нет Сальери.
– Там ещё про голову безумца и гуляку праздного, – блеснула эрудицией в своей теме Клёпа. – А коли так, давайте ему отрежем башку, а потом попробуем её пришить.
– Друзья мои, – попыталась приструнить кровожадную экспериментаторшу Василиса.
– А идея не так плоха, – неожиданно поддержал подругу хозяин квартиры, – Проверим заживление.
– А косвенно и обмен веществ! А ещё цвет крови надо сравнить.
Женька, за долгие годы в спорте привык к боли и ничего не имел против. Потёр предплечье около локтя, протянул руку. Клёпа сверкая глазами, подхватила со стола пузырёк с тройным одеколоном, густо смочила ватный кружок и смазала указанное место. Цанговый ножик протянул Мишка. Одно лёгкое движение и кожа поползла в разные стороны. В уголках разреза появились капельки крови, через мгновение они вытянулись в струнку, засохли и отвалились. Девочка ахнула, выхватила телефон и принялась мотать перед глазами Женьки брелоком – синем Тоторо.
– Пронзи пространство. Подчини время. Ответь, что сейчас делает мой брат.
– Для этого не нужно, никаких особых способностей. Достаточно хорошо его знать. Подумай сама. Родителей дома нет, тебя тоже. И телевизор и комп свободны. Поэтому он…
– Дурак, – краснея, до кончика носа буркнула Клёпа.
– Вот такой из меня неплохой ЭкстоСекс.
– А интересно, – напряжённо произнёс Мишка.
– Этим сможете помериться наедине, – торопливо пресекла развитие темы Василиса и тут же со вздохом: – а на нас с Евгением напали.
– Не перевелись идиоты на земле Русской. Отвага и слабоумие, – рассмеялась Клёпа, затем поинтересовалась с наигранным участием: – В какую больничку отвезли. Или сразу в морг.
– Всё не так весело, – не поддержал игривый тон Мишка. – Его узнали по лёгкой одежде. Кто-то охотится на людей, не чувствующих дискомфорта от холода.
– И в чём проблема. Сгоняю к Севе домой и притараню что надо.
– Лучше в Импульс я там толстовку армейскую оставил. Показалось, что перетренировался.
Женька вытащил из кармана связку ключей и протянул девочке. Та ни слова, не говоря, взяла их и пошла обуваться.
– Правильно, что не домой, – на выдохе прошептал Мишка, кинулся к компьютеру, и принялся набивать послание, – запрягу Серёгу, пусть на твои приподъездные камеры глянет.
– Думаешь всё так серьёзно?
– У меня ощущение, что это конец мира, который мы знаем. Есть теория. Она предполагает, что жизнь на земле занесли некие сеятели, заложив схему развития в наследственность. В нужное время происходит мутация на генном уровне и появляется новый организм. Причём он принципиально иной, и не мог появиться естественным путём. Вот, к примеру, современный человек, не выживет без того, что мы называем разумом. Достаточно вспомнить о постоянно растущих волосах. В час икс в популяции происходит изменения, причём в таком количестве, что новый вид остаётся жизнеспособным. И это касается как внешних признаков, так и внутреннего строения.
– Это как у жирафа длина шеи и клапана сердца? – сумничала Василиса.
– Да. Так вот я читал где-то о бутылочных горлышках в человеческой эволюции, по непонятной причине люди вымирали как мамонты. Не дай бог нам оказаться в этом узком месте. Ни одного гаменида с зачатками разума не осталось, а обезьян навалом. Появятся суперлюди, хомоновусы, если хочешь, и выдавят тех, кто останется на низшей ступени развития.
В экран монитора постучался ВатЦап. Мишка открыл чат с иконкой в виде губки Боба. Шесть видео фрагментов показали, как три тёмные личности сначала проникли в подъезд, затем покинули его. Часы на видео отсчитали ровно пять минут.
– Опознали и проверили дом. И, правда, прям люди в чёрном.
– Нахватает только Уилла Смита. А что там за легенда.
– Нечто отстреливало учёных в Америке. Реальные факты, как водится, обросли слухами, выдумками, недомолвками. Теорий много, от инопланетян, до боевиков из будущего.
– Да, нет, с точки зрения драки, они безнадёжны.
– Может, первые кто смог разобраться и бросился собирать индивидов.
– Сейчас кину тему Серёге, чтобы промониторил всё по этому вопросу.
Мишка развернулся к компьютеру и начал барабанить по клавиатуре.
Звонок встревоженной свиристелю разрезал тишину. Женька жестом попросил всех оставаться на местах, он откроет. Глянул в глазок. На лестничной площадке Клёпа. Так быстро! Неужто всю дорогу бежала. Помог снять розовое пальтишко.
– Так значит – качай железо, а не левой рукой… – проговорила девочка, протягивая пакет с кофтой, – Сев, и как не стыдно на столь скабрёзные фотки наклеивать лицо моей лучшей подруги.
– Подглядывать нехорошо.
– Мы до пяти лет делили шкафчик, так что он почти мой. И помни – любопытство не порок.
– Возможно, – согласился юноша, возвращаясь в комнату. – Тогда хочу напомнить о величайшей добродетели – скромности.
– Ты это к чему? – встрепенулась Василиса.
– Это мы о нашем, о девчачьем, – заявила мелкая зараза, и тут же надев маску серьёзности, спросила: – Так что делать будем?
– Я думаю надо спрятаться и затаиться, – словно испугавшись, что его оставят за бортом, торопливо вставил Мишка, – вот только куда?
– У нас дача в Щёлково, – махнула в сторону окна Василиса, – Можно на машине, она у Спутника.
Женька недоумённо глянул на девушку, та пожала плечами, извиняясь, что впопыхах забыла, где оставила своего железного коня, и притащила его сюда. Автомобиль действительно стоял именно там. И права имелись тоже. Так случилось, что десять лет назад, после смерти мамы и жены, они с отцом долго и мучительно переезжали с Крайнего Севера и в школу Василиса пошла в восемь лет. Она не слыла всезнайкой, да и красивее несложно найти, но уж точно считалась самой популярной, причём не только в школе. Особый блеск ей придавала многолетняя дружба с первым городским красавчиком – Евгением Севастьяновым. Сошлись они ещё в шестом классе, когда понадобилось сделать несколько фотографий новой формы. Её в нём поразила, прежде всего, ежесекундная готовность помочь, подать пальто, предложить руку на скользких ступеньках, дотащить сумку с картошкой. Да и глупым он не оказался, просто его мысли не облекались в слова, но если проявить немного настойчивости и терпения, то и в этом детском лепете нащупывалось разумное зерно.
– Как кстати, – мурлыкнула ехидная интриганка, – но на многое не надейтесь, я еду с вами. Фотки из шкафчика не дадут спать спокойно.
– А ты Миш? – пропуская мимо ушей, скабрёзные намёки поинтересовалась Василиса.
– Я с вами, если, конечно, можно, – робко произнёс он, косясь на криво ухмыляющуюся Клёпу.
Дача в России непросто место для отдыха, но и возможность полакомиться фруктами выращенными собственными руками, завести ещё с десяток соседей и убедить всех, а главное, самого себя – жизнь удалась. Со времён Антона Павловича Чехова, сразу как последний снег растворится под первыми лучами ласкового солнца, жители душных городов пускаются на поиски возможности скорее покинуть его. Поэтому каждый уважающий себя отец семейства, считает своим долгом возводить где-то, но недалеко, второе жилище, годами пропадая на эпической стройке и таща туда всё, что можно прибить гвоздями. Результат известен всем, ведь ни к чему хорошему метания между домами привести не могут, и получается помесь хлева с ночлежкой.
– Вот это да! – не сдержала восторга Клёпа, когда они въехали через плавно открывшиеся ворота.
Посреди коротко постриженного и до сих пор зелёного газона, громоздился двухэтажный особняк с балконами и террасами, огромными окнами и обложенной булыжником каминной трубой. Ровные ряды желтоватого бруса, блестели в лучах заходящего солнца. Дорожки, выложенные жёлтым кирпичом, основательные ступени, изящные перила всё будто сошло с рекламного буклета.
– А чего вы здесь не живете? – спросил Мишка, поправляя очки.
– Это заветная мечта отца, а, как и любая, она не должна сбыться, иначе придётся искать следующую, а это весьма затратно, хоть здесь и сделано всё своими руками. Он же приезжает сюда только работать, и мне кажется, что строит это не для себя.
– Жень, а тебе нравится? – вкрадчиво поинтересовалась Клёпа.
– Да я в шоке. Васька давно зазывала, я думал – сарай. А здесь настоящее полацио.
– Гостеприимство одно из главных добродетелей.
– В дом, скорее в дом, – засуетилась хозяйка, отпирая входную дверь. – Вот здесь прихожая. Включим газ, воду и электричество. Минут через пять появится ВайФай, код доступа: Василиса не забудь гасить свет, без пробелов.
Девушка принялась щёлкать выключателями и крутить барашки кранов, проверила газовую подводку к котлу, затем запустив его, сказала:
– Пока не раздевайтесь, тепло станет через полчасика. Вот кухня, тут же гостиная, направо ванна с туалетом, спальни на втором этаже.
Женька уселся на диван и огляделся. Стены обшиты кедром приятно-розоватого цвета, лестница, будто хвост крокодила, обвивала камин, облицованный голландской плиткой.
– Можно разжечь, но угля нет, а дрова сильно дымят.
– Дорогая, а у тебя в холодильнике мышь повесилась, – траурным голосом произнесла Клёпа, – и это не в обиду, просто есть очень хочется.
Хозяйка полезла в ящик рядом, но и там всего три картофелины и небольшой кабачок.
– Я сейчас в магазин на ШТФ слетаю и всё куплю.
– Ни в коем случае! Злодеи не дремлют! Лучше проспонсируй весёлую и заметь дружескую пирушку.
Юноша извлёк из кошелька новенькую тысячу, подумал и прибавил к ней пятисот рублёвик.
– Жень пока девчонок нет, скажи, как чувствовать себя эдаким, не таким, как все? – поинтересовался Мишка, разглядывая картину с седым волком.
– Я бы сказал иначе. Каково тихому идиоту, знавшему всё, резко поумнеть и понять, что туп как сибирский валенок.
Он не лукавил, его жизнь катилась как широкая, полноводная река. Уверено, величаво, не торопясь. Всё до чего хотелось дотянуться, кистями зрелого винограда валилось в руки. Новейшие гаджеты, разряды в борьбе и самая прекрасная девушка в мире. Будущее тоже проступало уже осязаемыми очертаниями. Если не сниматься в блокбастерах, играя брутальных красавцев, то мерить шагами подиум, позируя в полуголом виде. И вот морок прежний такой тихой и простой жизни растворился.
– Классика жанра, я точно знаю что, ничего не знаю.
– Думаешь, эти самые сеятели подтягивают нас до своего уровня.
– Да. Стругают по образу и подобию. И неважно, следят ли они за нами с орбиты, из пятого измерения, или давно погибли. Ясно одно: им удалось разработать чёткий алгоритм развития жизни.
– Поясни.
– Представь. Где-то в далёкой галактике умирала цивилизация. Что её поглотило не суть, матрица суперразума, прожорливые космические муравьи, или сами перестреляли друг друга. Они создают первичный организм способный мутировать и преобразовывать окружающую среду. Естественно, на вершину пирамиды поставят себя.
– Думаешь получиться? Вот я не сильно заблуждаюсь насчёт людей, дай им ощущение превосходство и чувство безнаказанности, они превратятся не в бога, а в отвратительную сволочь. И больше всего на свете боюсь узнать о себе нечто такое, отчего станет тошно.
– Да минует и меня сия чаша.
– Хочется проснуться, а всё, как прежде.
Девочки вернулись нагруженные тремя баулами полными разной снеди. Утку по-пекински прямо в пакете отправили в духовку. На гарнир – овощное рагу: большой баклажан, картоха, морковь, лук, кабачки и безвкусные помидоры. Женька шинковал, Василиса на сковородке, Клёпа командовала, а долговязый умник сознался, что ничего не умеет, поэтому всех развлекал, рассказывая забавные кулинарные традиции разных стран. Весёлую обстановку прервал имперский марш из Звёздных войн. Мишка подхватил телефон и установил на громкую связь.
– Ну, очкастый ты и подставил! Меня чуть не поймали! Но тема стоила того. Представь, сотня придурков играют в иллюминатов. Гоняются за суперменами, отличить просто – они легко одеваются, что-то не так с восприятием холода. Так вот их надо, не стесняясь в методах отлавливать и склонять к сотрудничеству, лож, шантаж, угрозы. Не получится тогда, деньги пусть сами называют сумму. Прикинь, с десяти миллионов начать. Хоть сделано всё топорно, словно на коленках мастерили, безопасность на высоте еле ноги унёс.
– Не знаешь, много уже насобирали?
– Кого людей с мега способностями. Ты глумишься. Человек писец крадётся незаметно.
– Зря смеёшься, – потухшим голосом, сказал Мишка, затем со вздохом добавил: – Женька Севастьянов стал таким.
– Сева?
– Сам же видел, как он позавчера в одном пиджаке щеголял?
– Да что с ним станется, с кабаном таким?
– Он в уме берёт интегралы и на скрипке жарит лучше меня. Порез на руке затянуло за две секунды. Так что всё, что ты читал, правда. Люди в чёрном – настоящие масоны.
– Дела…– протянул невидимый собеседник.
– Мы спрятались, хотим выиграть немного времени, чтобы хоть что-то сообразить. На тебя можно надеяться?
Мишка замер, Серёга не спешил продолжить беседу. Стало страшно, что сейчас зелёная трубка окрасится кроваво-красным и оборвёт не видимую, но такую важную нить.
– Можно, – серьёзно ответил тот, – и хочу, чтобы знали за любую информацию они по два миллиона башляют. Но буду последней тварью, если вас сдам. Короче, я в деле.
В Декабре темнеет рано. За сумерками приходит и тишина. Вроде в черте города, но всё словно по щелчку выключателя вымерло. Мгла спеленала мир в прозрачную паутину, и до боли в затылке стало страшно нарушить этот покой.
Ели молча, то ли устали, то ли поддались неосознанной тревоге.
– Позанимаемся, – предложила Клёпа, доставая планшет.
– А смысл. Всё чего я опасался, сбывается. Часы уже перевёрнуты последние стали первыми. Неделя, месяц и все знания, что нам вбивают в школе годами, не будут стоить ломаного гроша. Я даже не представляю, чему и как будут учить хомоновусов.
– А если те, что в чёрном всех переловят?
– Вряд ли я думаю внутри этой камарильи уже с десяток партизанских отрядов, причём с предателем.
Мишкин телефон вновь запел, но теперь главную тему из фильма Мама.
– На даче у Василисы. Да поел. Утку запекли с овощами. Нет никаких чипсов и писякол. Нет, сейчас набухаемся и устроим оргию. Конечно, занимаемся. На носу такие события, а мы всё пропустим в пьяном угаре. Смеёшься, а вот мне плакать хочется.
Трубка заскулила короткими гудками.
– А может действительно напиться и предаться разгулу? У отца целый ящик элитного пойла, а то мысли всё больше фиолетового цвета.
– Хорошего мало. Весь мир встряхнут и поставят вверх ногами, как песочные часы. Начнётся отсчёт новой эры человечества. И нам ещё повезло, у нас есть собственный покемон. И наверняка не из последних. Не в бароны попадёт – в герцоги, или даже в принцы выйдет.
– Думаешь, всё обернётся новым дворянством?
– Моделей много, Государство корпорация, где в начальстве суперлюди. Республики аристократов. Мир башен магов.
– Чего гадать! Мы даже не знаем, чем закончится мутация.
– А я боюсь, как бы у кого-нибудь ни снесло крышу и он не расхерчит весь мир атомной кувалдой.
Угроза напугала и все притихли. В наступившей тишине раздалось «Надо подкачаться надо, надо, подкачаться» Женька взял телефон. Неизвестный номер. Показал друзьям. И получив одобрение, бросил зелёный кружочек вверх.
– Здравствуйте, – произнесли бесцветным тоном на том конце.
– Добрый вечер.
– По голосу слышно вы не удивлены звонку. Не бойтесь я не из тех, кто напал на вас сегодня утром.
– Конкурирующая фирма?
– Можно и так сказать.
– Как мне к вам обращаться?
– Вадим Николаевич.
– Тогда зовите меня Том, просто Том.
– Неужто как литературного героя?
– Нет, в честь второго тома Мёртвых душ.
– Не лишено остроумия. Но давайте к делу. Вы наверняка заметили в себе серьёзные изменения, и поверьте таких немного, и вполне естественно вы все попали под пристальное внимание могущественных организаций. Одна из таких, как точно подмечено, конкурирующих фирм, в моём лице предлагает вам покровительство.
– И как мы её будем называть?
– А как вы назвали тех других?
– Люди в чёрном.
– Тогда мы будем в белом.
– Уже радует. Я ведь от тех отморозков еле ноги унёс. Повезло, что водитель не вписался в поворот, это дало несколько секунд скрыться во дворах и уйти огородами.
– О нет, мы не столь радикальны. Наша цель выйти на контакт, найти точки соприкосновения, работать вместе. Поэтому я хочу предложить вам личную встречу.
– Почему бы и нет. У меня тоже много вопросов, на которые нужны ответы. По понятным причинам я хочу, чтобы это произошло в людном месте.
– Назначайте его и время.
– Завтра в амфитеатре у Политехнического музея в десять ноль-ноль.
– Прекрасный выбор. Как я вас узнаю.
– Толстовка ЦСКА и номер двенадцать на спине.
– Да мы с вами болельщики!
– Нет. Это подарок лучшего друга.
– Тогда до завтра?
– До свиданья.
Трубка щёлкнула и замолкла.
– Теперь они знают, где мы прячемся, – на выдохе проговорил Мишка.
– Ничего страшного, есть и у нас кое, что в рукаве, – Василиса включила телевизор пробежалась по меню и на экране высветились шесть трансляций камер наблюдения.
– И как поможет то, что мы всё видим? – спросила Клёпа,– если они навалятся всем гуртом.
– Не всё так просто. – девушка сдвинула в сторону картину с воющим белым волком. За ней металлическая дверца. Набрала кодовый замок и открыла оружейный сейф. Достала пачку с надписью – «Главпатрон» и поставила на столик, затем вытянула два охотничьих ружья.
– Я так поняла, сезон отстрела кабанов не заканчивался.
– Убивать дикую свинью в наших краях – это браконьерство. – Заявила новоявленная Артемида, – а помойных крыс самое время.
Женька взял ружьё разломил его пополам, заглянул в ствол.
– Цели ясны, задачи поставлены… – проговорил он, – завтра большой день идите отдыхать, я посторожу.
– Часика в три я тебя сменю, – приселка робкую попытку Мишки проявить джентльменство Василиса, и слегка смутившись, добавила: – ваша спальня направо, их у нас их четыре, но по понятной причине кровати всего две.
– То есть как? – возмутилась мелкая плутовка.
– Душ, ванна, санузел как на первом, так и на втором этаже, – делая вид, что не слышит возражений, продолжала заботливая хозяйка, – халаты и полотенца я сейчас выдам. И можете не стесняться здесь прекрасная шумоизоляция.
Довольная вызванным эффектом, Василиса удалилась в гардеробную и вернулась уже с банными принадлежностями голубого и розового цвета.
В эти несколько секунд, Мишка, сперва покрылся красными пятнами, затем побагровел целиком, в конце метаморфоз мертвенно побледнел, лишь уши горели пунцовым. Клёпа хранила спокойствие, но понятно при случае отыграется по полной.
– Ах ты, старая сводня, – начал Женька, когда парочка скрылись из вида, но осёкся, нешутилось, – Вась у тебя есть что почитать, а то мозг рвёт от тишины.
Хозяйка вновь открыла в потайной сейф и протянула электронную книгу дюймов в тринадцать.
– Если всё равно что, почитай об институциализации.
– А это ещё что?
– Начни, там увидишь. Мне кажется самая полезная для тебя сейчас литература. Не думаю, что с твоими новыми способностями что-то не поймёшь.
В деревне рано ложатся спать, даже если она посреди города. Особенно когда впереди одна беспросветная неизвестность.
Последнее время все, кто имеет автомобиль, старается объезжать Москву и чем дальше, тем лучше. Она медленно, но верно превращается в чёрную дыру, поглощая всё и всех. Но есть счастливые исключения: Майские праздники, Новогодние выходные и утро воскресенья. Пробок нет, все светофоры светят зелёным и там, где стоял, как в очереди в чёрную пятницу несёшься в сто двадцать километров в час.
В центр приехали загодя, подыскать парковку, но и с ней повезло. Встали прямо у главного входа всем известного здания ГБ.
– Серёга написал, взял на контроль все камеры в округе. Сможет перехватить и вырубит любой коннект, а если понадобится, даст защищённый канал связи. Человек пять на это взбулгачил.
– Возникнут проблемы, отскочим через Политех, у меня знакомая по рэп батлам сегодня там волонтёрит.
– А спрячемся в Коломенском, там наши историвеки в отборочных на Битву наций участвуют. Папа говорил, что как у нас выступят сразу туда. Даже Газель зафрахтовали, чтобы снаряжение везти.
– Ну что ж, – подытожил услышанное Женька, – мы готовы играть по-взрослому.
Солнце окрасило оранжевым всеми любимый Детский Мир. Начало второго честно заработанного выходного. Морозит. Первые отдыхающие подтягиваются в центр столицы. Хрустально чистый воздух и запах крепкого кофе. На нижней площадке амфитеатра Политехнического музея четверо музыкантов пытались привлечь к себе внимание. Скрипка, гитара, барабан, неплохой микрофон да огромная автономная колонка.
– Хорошо бы собрать как можно больше людей в одном месте, и отвлечь чем-нибудь.
– Ну, это несложно, – проговорила Василиса, подмигивая Клёпе.
– Устроим в лучшем виде! – отозвалась та, снимая пальтишко и отдав его Мишке, спустилась на сцену, – друг мой, если продолжишь в том же духе, ничего не подадут. Василюсь прими скрипку и отбей ритм, начнём с третий джиги.
Резкая, рвущая морозное утро горским танцем музыка, заполнила пространство летнего театра.
– Барабаны чётче. Гитара не стесняемся. Играем!
Прекрасней места не найти, Беги сюда, не стой, В ладоши бей и не грусти, Танцуй и с нами пой! Малыш не стоит слезы лить Не торопись домой. Довольно гадкой букой быть, Танцуй и с нами пой! |
Задорные куплеты увлекли, и со всех сторон стала подтягиваться улыбающаяся публика.
– Миш на тебе связь. Сядь куда-нибудь в пределах видимости. И ВатЦапь как договаривались.
– Один цок всё нормально, два внимание, ну а три Тревога, – как на экзамене отчеканил тот, – только звук сразу отключи, а телефон положи на живот, самое чувствительное место.
Женька огляделся и, выбрав пятый ряд, отошёл к краю скамьи. Уселся. На сцене Клёпа вместе с детьми пела про варенье из Маши и медведя.
– Доброе утро, мистер Том, – поздоровались со спины.
– Здравствуйте, Вадим Никалаевич, – ответил на приветствие юноша, демонстративно подвинулся, освобождая место, на пустой лавке, – присаживайтесь.
Серая куртка, сизые слегка потёртые джинсы, вельветовая кепка, лицо без единой яркой чёрточки. Мужчина шагнул вниз и сел рядом.
– Забавные музыканты, – Женька кивнул на сцену, – им весело.
– Пока весело, – поправил незнакомец, – что с ними станется, когда узнают, что они люди второго сорта, а может, и третьего. Мгновенно все эти улыбки сотрёт звериный оскал.
– А что сейчас разве не так? Кто-то вчера отменил иерархические лестницы, все эти молодые, но очень эффективные менеджеры, гениальные артисты в третьем, а то и в четвёртом поколении, крепкие династии во власти. Просто первые станут последними.
– Понимаю… – нараспев проговорил Вадим Николаевич.
– Вряд ли, – спокойно даже с какой-то нежностью перебил Женька. – Как можно осознать состояние тихого идиота (в первоначальном смысле этого слова) когда на него обрушивается поток возможностей. Мозг постоянно требует информации для структурного анализа. Голова пухнет от жажды знаний. Физиологически необходимо читать, думать, или хотя бы смотреть картинки на скорости два рисунка в секунду.
– Я как раз и намерен предложить вам помощь структуры, которая снимет с вас все организационные хлопоты.
– То есть позволить руководить собой людьми, как вы сами выразились: второго и третьего сорта. Или думаете, что для руководства таланта не надо?
– А как же люди, страна, Россия? – серый человек не захотел отвечать на вопрос, а добавив в голос эмоций, принялся с жаром говорить: – в это время перемен, мы все должны сплотиться. Вы же прекрасно понимаете, что нас окружают не самые дружеские державы, и они не упустят шанса поквитаться за старые обиды.
– Я думаю, хомоновусы довольно быстро договорятся между собой. Меня больше беспокоит, чтобы кто-нибудь из старой элиты не сошёл с ума. Нажатие одной красной кнопки и мир в труху.
– Тогда ответьте хотя бы самому себе, – почему именно вы?
– А я не напрашивался. Не бегал с плакатиком, не пел с экранов телевизоров – «Выбери меня», – Женька улыбнулся, увидев как один из зрителей, после долгих уговоров Клёпы пустился в пляс. – Моя жизнь складывалась прекрасно, как детский пазл, как головоломка для слабоумного. Мир прост и понятен, будущее безоблачно и девочка, что я любил, благоволила мне. И раз. В солнечный летний день всё небо заволокло тучами и туман такой, что пальцев вытянутой руки не различить.
– Так передоверите поиск дороги другим.
– О нет, я не настолько наивен, чтобы полагаться на немотивированное благородство суперменов. Если вы не можете что-то проверить, будьте покойны, вас обманут. Боюсь, придётся разбираться и во всё вникать самому.
– Так вы хотите разрушить этот мир? Растоптать порядок?
– Он доживает последние если не часы, то недели. Когда правда просочится наружу, в людях проснётся такое, что они и не подозревают в себе. Всё самое мерзкое и циничное, что цивилизация веками вытравливало, вылезет напоказ. Продажность, подлость, лож в ход пойдёт всё, чтобы выжить в грядущем шторме. И здесь как не странно мне повезло, у меня оказалось много настоящих друзей, и они без единого слова подставили плечо. Дай бог, чтобы и вам хватило мудрости сделать правильный выбор.
Незнакомца передёрнуло, и он суетливо сунул руку в карман куртки.
– А вот этого я бы на вашем месте не делал, не хватит ни реакции, ни скорости.
Мужчина двумя пальцами, словно демонстрируя разряженный пистолет, вытянул смартфон. На фоне серого в тучах неба иконка ВатЦапа прощально качнул трубкой.
– Вадим Николаевич, – с укоризной произнёс Женька, – вроде неплохо поговорили, а взяли и сдали меня этим неудачникам. В штат не берут, или планируете больше заработать на аутсорсе.
– Два миллиона на дороге не валяются.
– Я думаю, что через полгодика нынешние деньги станут лишь пачками цветастой и ровно порезанной бумаги. В моду войдут куда более надёжные активы, такие как преданность, честность, доброта.
Автономная колонка зашлась несуразным визгом. Это микрофон упал на плитку открытой сцены. Человек, весь в чёрном, обхватил Клёпу за талию, та отчаянно отбивалась. Второй брат близнец поправил солнцезащитные очки и выкрикнул:
– Мутант выходи! Мы знаем, ты здесь. Сдавайся и никто не пострадает.
Женька бросил взгляд в сторону Мишки, тот показал четыре пальца правой руки, и покачал головой.
– И тут они ошибаются, пострадают и ещё как, – юноша поднялся и вместо прощальных слов незнакомцу, посоветовал: – а вы не торопитесь уходить, сейчас произойдёт кое-что поучительное.
Человек, некогда бывший Евгением Владимировичем Севастьяновым, вышел на лестницу, ведущую вниз, к сцене и не торопясь стал спускаться. Демонстративно медленно, очень медленно стянул с себя толстовку с надписью ЦСКА и отдал её подскочившей Василисе. Подошёл вплотную к опешившим от такого неожиданного поведенья злодеям, и как у детей, нашкодивших в детском саду, спросил:
– А кто это обижает мою драгоценную Клеопатру? – и, увидев животный страх, сквозь шоры тёмных стёкол очков, брезгливо усмехнулся. Он впервые ощутил самой кожей, всем существом, какое ничтожество противостоит им, и мощь готовых на всё настоящих друзей.
Такой безмятежный, уютный мир замер пред тем как свалиться в бешеный, рвущий всё в клочья танец.